Мартовские колокола [Litres] - Борис Батыршин

Последовательность удалось составить сразу – спасибо программе-распознавалке, отлаженной Олегом Ивановичем. Вникнув в предложение Евсеина, он бросил возню с переводами – и теперь исследователи сутками просиживали, перекладывая металлические листы. Но – увы, тексты на подобранных листах никак не стыковались меж собой. И тогда Евсеин, отчаявшись разгадать эту шараду, взялся за изучение самих пластин, то есть, как выразился потом Олег Иванович, «пошел по стопам Шлимана, а не Шампольона». Осматривая в сотый раз пластины, он нащупал подушечками пальцев какие-то крошечные неровности на их острых, как лезвия, кромках…

Молодость Вильгельма Евграфовича прошла весьма бурно. И среди безумств, которым ему довелось предаваться в прежние годы, была страсть к карточной игре – к счастью, кратковременная, иначе студент Московского университета по кафедре античных древностей Виля Евсеин был бы потерян для науки.

В числе прочих навыков, приобретенных на ниве игорного дела, стала редкая чувствительность подушечек пальцев – один из его тогдашних знакомцев научил Вилю кое-каким трюкам пароходных шулеров. Те ухитрялись ногтем делать насечки на кромках карт, и после нескольких сдач знали уже всю колоду. Вот и сейчас кончики пальцев послали доценту сигнал – обратить внимание на крошечные неровности на кромках «карточек».

Вильгельм Евграфович на радостях изрезал себе пальцы – кромки карточек мало уступали по остроте ножу. Но после пяти часов мытарств шестнадцать карточек, перемазанных (как и руки самого доцента) кровью и йодом, были выложены в квадрат – так, чтобы их кромки с совпадающими узорами стыковались между собой. И когда удалось таким образом пристроить около половины карточек, начались изменения. Сначала металл пластин заметно похолодел – и с каждой уложенной на место карточкой холодел все больше. Когда же была уложена четырнадцатая, пластины стали на глазах покрываться инеем. Они как бы «срастались» краями; сперва едва заметно, потом – уже вполне ощутимо. И чтобы оторвать одну от другой, приходилось прикладывать немалые усилия.

Два раза подбор последовательности (вернее назвать ее своего рода пазлом) прерывался буквально на последних шагах – недостающих карточек не оказывалось в той пачке, что удалось привезти из Александрии. Исследователи разбирали пазл, аккуратно помечали входившие в него пластины, и упаковывали их отдельно – чтобы завершить головоломку, придется вновь ехать в Египет. Но – Бог, как говорится, троицу любит: когда для завершения третьей попытки оставалось найти всего одну пластину, руки уже ощутимо тряслись. «Слипшиеся» фрагменты на глазах зарастали инеем, и Евсеин, повторяя про себя: «Спокойствие, только спокойствие» (присловье, заимствованное им у Олега Ивановича), – ощупывал края неиспользованных карточек.

«Не то… опять не то… три углубления, промежуток, два… так, похоже… нет, теперь – еще два, а нужно одно… Вновь не то… черт, как больно, пальцы, кажется, скоро потеряют чувствительность… есть!»

– Вот она, – нарочито спокойно сказал доцент. Он сел на стул и положил находку подальше от незавершенного пазла. В горле пересохло.

– Знаете… кхм… простите, Олег Иванович… знаете, я даже немного боюсь…

– ….И тогда пластинки срослись краями – и больше мы их разъединить не смогли.

– А пытались? – спросил Корф.

– Еще бы, – вздохнул Олег Иванович. – Но сразу ясно, что попытки эти ни к чему не приведут, – карточки просто превратились в один лист, да так, что следы стыков исчезли. Даже в микроскоп ничего не нашли. Быть может, специальные методы что-то и дали бы – ультразвуковое просвечивание, рентгенография, электронный микроскоп…

– А зачем? – пожал плечами Каретников. – Нет, я понимаю, с точки зрения науки… да. Но мы же получили нужный результат, так?

– Что верно, то верно, – кивнул Семенов. – Мы, даже не начав разбирать значки на листах, поняли, о чем там речь. Похоже, в руки нам попала техническая инструкция – из разряда тех, что составляют для бытовой техники. Примитивная, на уровне комиксов и мнемограмм, пошаговая – минимум текста и никаких подробностей насчет принципов, лежащих в основе процесса. А ведь это…

– …Для нас сейчас значения не имеет, – закончил за собеседника Каретников. – Главное – вы получили точную мето́ду действий.

– Прости, Макар, я не могу принять такого утилитарного подхода! – не выдержал Олег Иванович. – Ясно ведь, что мы имеем дело с неземной – или даже «иномирной» – технологией, а ты в упор не желаешь этого замечать! Тебе результат подавай, а в чем тут дело – вроде и не столь важно?

– А тебе, значит, «Звездные врата»[39] мерещатся? – не остался в долгу доктор. – Ну да, вот наладим машинку, прикрутим к ней компьютер, пару силовых шин – и двинем осваивать Галактику и добывать неземные технологии, так, что ли? А тебе не напомнить, кто из «Звездных врат» в итоге повылазил?

– Вот этого только не надо, ладно? – поморщился Олег Иванович. – Ты мне еще про ящик Пандоры расскажи!

– Я не понимаю, господа, – подал голос молчавший до сего момента Корф. – О каких звездных вратах вы говорите? Или вы полагаете, что этот портал может переносить нас на другие планеты Вселенной – на Марс, скажем, Луну, Сириус?

– На Марсе с Луной, барон, нечем дышать, – ответил Семенов. – Да и вообще – скучнейшие места: пыль, холод, кратеры и американские роботы. А у вас здесь даже их нет. Что до Сириуса – подозреваю, что и там ничего хорошего нас не ждет. Просто наш уважаемый доктор изволил вспомнить кое-какую фантастическую… скажем так, продукцию, причем сомнительного толка. И вот теперь пугает нас позаимствованными оттуда страшилками.

– Так, значит, вы, Андрей Макарыч, полагаете, что через этот портал…

– Да ничего я не полагаю, – взорвался Каретников. – А ты, Олегыч, хватит барону мозги пудрить. Простите, Евгений Петрович, я имел в виду лишь то, что сейчас для нас не играет роли, какие физические, химические или иные процессы лежат в основе всего этого. Важно лишь то, что эта вот комбинация пластин открывает для нас некую возможность, – и надо понять, как ее использовать!

– А никак, – отозвался Семенов. – Пока мы выяснили лишь, как закрыть портал. Причем, судя по тому, что мы успели разобрать на этих… этом листе, – закрыть навсегда. И сработает это лишь в отношении одного, так называемого «базового» портала. Вильгельм Евграфович – к сожалению, он не смог присутствовать при нашей беседе – набросал кое-какие соображения на этот счет. Вы позволите… хм… огласить?

– Прошу, – с ядом в голосе ответил Каретников. – Аудитория у ваших ног. Наслаждайтесь.

Олег Иванович разложил перед собой несколько листков.

– Итак… В процессе исследований мы… так, это я уже рассказал… отдельные карточки превратились в единый лист, разъять каковой не представлялось никакой возможности… для этого были использованы… так, пропускаем… ага, вот! Получившийся лист сильно нагрелся, причем настолько, что образовавшийся прежде иней испарился, а поднесенная к металлу листа спичка вспыхнула; исходный текст исчез, вместо него проступили надписи и схемы, нанесенные светящимися линиями голубого цвета. По мере остывания листа эти линии потускнели, хотя рисунок по-прежнему отчетливо различим.

– Ничего не напоминает? – прервал докладчика Каретников. – «И потускнели магические знаки на нем, и едва виднелись…»

– Ну спасибо, Макар! – шутливо поклонился Олег Иванович. – Мало нам «Звездных врат» – ты еще и «Властелина Колец» приплел! Что за фантазии, право слово!

– Ну ладно, ты давай, читай, – буркнул Каретников, которому уже надоело поддразнивать приятеля. – Что он там дальше накропал?

– Если коротко, то наши времена, то есть «мировые линии», соединяет один портал… А остальные – суть его отражения. А значит, для того чтобы закрыть любой из существующих порталов, – достаточно закрыть тот, что господин доцент создал первым. То есть разрушить «червоточину»[40] между нашими мировыми линиями. Уж извини, буду пользоваться этим термином, и твои любимые «Врата» тут, поверь, ни при чем.

– Простите… вы сказали – любой из существующих порталов? – спросил Корф. – Так их что, несколько? Я-то, признаться, думал, что порталов только два – тот, первый, подземный и наш, на Гороховской…

– Может, и два, – согласился Семенов. – Это нам пока неизвестно. «Искалка», с помощью которой мальчишки вышли на подземный портал, вряд ли обладает большой чувствительностью. Как я понял, вся эта… скажем так, «техника» основана на использовании энергии человеческого разума, а потому действует весьма ограниченно. Недаром бусины дают возможность видеть портал лишь своим владельцам и тем, кого они хотят провести с собой! Эти бусины – на самом деле инструмент, позволяющий настраивать разум – или нашу внутреннюю энергию, если хотите, – на некие неизвестные нам «тонкие структуры» мироздания. А следовательно…